Нaчaлo стрoитeльствa 1942 гoд. Нa бeрeгу рeки Тoмь в Нoвoкузнeцкe, нa бывшeй Aнтoнoвскoй плoщaдкe — тaк ee рaньшe нaзывaли — в пятидeсятыe гoды вырoс Зaпaднo-Сибирский мeтaллургичeский зaвoд, крупнeйшee прeдприятиe чeрнoй мeтaллургии. Нo ужe нeмнoгиe пoмнят, с чeгo и кaк нaчaлoсь eгo рoждeниe.
Нaшa aрмия вынуждeнa oтступaть. Прoбурили сквaжину для вoдoснaбжeния стрoйки, устaнoвили oбoрудoвaниe для элeктрoснaбжeния. Вoйнa. В этo тяжeлoe врeмя в Мoсквe и былo принятo рeшeниe o выдeлeнии срeдств нa стрoитeльствo Зaпaднo-Сибирскoгo мeтaллургичeскoгo зaвoдa в двaдцaти пяти килoмeтрax oт Кузнeцкoгo кoмбинaтa. Лeтoм нeoбoзримaя Aнтoнoвскaя плoщaдкa лaскaлa глaз яркo-зeлeным мнoгoтрaвьeм, рaзнoцвeтиeм пoлeвыx цвeтoв, жарким солнцем, тихой рекой. С предприятий западных районов страны на Кузнецкий металлургический комбинат эшелонами приходит демонтированное оборудование. Выросли деревянные общежития, склады, мастерские, объекты строительного производства, контора. Строительная площадка обживалась. Но как? …1942 год. После долгих обсуждений приняли решение строить через Томь железнодорожную переправу по льду. Жили очень тесно, скученно, в общежитии спали на двухъярусных кроватях. Огромными усилиями многих тысяч людей денно и нощно закладывают фундаменты, воздвигают новые цеха. Прибывали рабочие — с каждым днем все больше, в основном семьи, эвакуированные из Белоруссии и Украины. Добирались вкруговую через Старокузнецкий мост и дальше по проселочной дороге. Строительство переправы Без железнодорожного пути, без моста, без автотранспорта?.. Пришло время приступать к строительству завода. Геологи бурили геологические шурфы. Но кто тогда думал о бытовых удобствах! Страна верила в конечную Победу, думала о будущем, о том, как нужен будет металл для возрождения народного хозяйства. Расчет был простой: зимой и весной уложить железнодорожную ветку от берега до площадки строительства и по ней доставлять необходимые материалы на стройку.
Лучистые трещинки с шумом разбегались вдоль и поперек трассы, вмороженный путь под колесами мягко пружинил, но просадки льда не было. Вместе купаться будем. Бригадиры — женщины, которые были постарше,— звали их «наши инженерики». На реке было безветренно, тихо. Трудно им приходилось на реке. Испытательная комиссия приготовила множество вопросов. Казалось, нехитро выбрать кратчайшую прямую трассу с одного берега на другой, затем сделать береговые подходы для плавного съезда и подъема железнодорожных составов и по скованной морозом реке проложить рельсы с одного берега на другой. Среди этой молодежи выделялись Эдуард Оржеховский, Геннадий Курдюков, Вера Соболева. Обратно Чуйко вел паровоз увереннее, с большой скоростью и лихо вывел его на берег. Трасса извивалась по реке, словно огромная змея. Во второй раз пойдем с вагоном. Приехал со своими помощниками и управляющий трестом Н. Сапоги на ногах сразу оледенели. Чуйко и я еле успевали отвечать. К этому времени к берегу медленно подошел паровоз с двумя вагонами-платформами. Кратенко. Чуйко махнул рукой, подошел к паровозу, отцепил платформы и осторожно повел паровоз на переправу. — Не поеду. От Антоновской площадки, где жили рабочие, до реки путь немалый — двадцать пять километров. Проехав отдаленные от промоин обходы, машинист почувствовал себя увереннее, ускорил движение. Курдюков стал профессором Волгоградского коммунального института, Соболева — руководящим работником крупной строительной организации в Москве. Тогда люди спрыгивали на снег, подсовывали под колеса доски, толкали машины, вызволяя их из снежного плена. Всегда печальная — муж ушел на фронт через два месяца после свадьбы,— трудолюбивая, она работала с особым старанием, служила всем примером. По очереди бегали греться в палатки. Но бригадой руководила так же умело, спокойно, без сумятицы. Татьяна Комиссарова — женщина плотная, среднего роста, круглолицая, лет тридцати пяти. Долго не погреешься: тошнотворный запах газа выгонял людей из палаток. Дело намного осложнялось. Самая теплая одежда — стеганые ватные брюки и телогрейки. Ведь в зависимости от температуры наружного воздуха течение сбрасываемой теплой воды может меняться — это уже было установлено наблюдениями. Геннадий Курдюков и Вера Соболева на Антоновской площадке накапливали производственный опыт, росли как специалисты. До ближайшего жилья—геодезического пункта — три километра. «Ты, Татьяна, с нами не тягайся, не положено нам бабам уступать». Кратенко. Эдуард Оржеховский сразу проявил организаторские способности. Поздоровавшись со всеми, он сам пошел осматривать трассу переправы. В полушубке, тщательно выбритый, он спустился с паровоза с играющей на лице улыбкой. Но это все потом. Как-то в начале февраля ночью инженер провалился в промоину. Надо было раньше вдоль пути пустить груженые автомашины. Павел Иванович Чуйко сошел на лед реки и пошел вдоль трассы. На строительном производстве прошел всю служебную лестницу. Как переправа себя поведет? Вел его опытный машинист Павел Иванович Чуйко. «Напрасно вмораживали шпалы, надо было класть их на утрамбованный снег»,— сказал Чуйко. По современным оценкам, это были комплексные бригады. Немой, белесый, иногда свинцовый небосклон источал лютую стужу, глыбы замороженного воздуха. Наверно, близость человека на паровозе его успокаивала. Добрая весть в письме-треугольнике, полученная кем-нибудь из женщин, становилась общим праздником. В час ночи заспанный геодезист открыл ему дверь, сорвал с него одежду, укутал и посадил греться у пылающей «буржуйки», влив в бедолагу стакан водки. — Пошли. Лицо его начало хмуриться. Были и другие такие бригады, но хваткой и исполнительностью эти две выделялись среди всех. Длина ее оказалась более трех километров. Чуйко спросил про толщину льда, про глубины. Самая большая переправа Здесь, на уложенных бетонных плитах, пылал зелено-красным пламенем в мангалах кокс, выделяя приторно-едкий голубой газ. Еле выбрался. Говорили, что он из ленинградских рабочих, и, правда, он чем-то напоминал шолоховского Давыдова. Трещинки, еле видимые, продолжали разбегаться поперек пути, некоторые вмороженные шпалы отрывались ото льда. В пятидесятиградусный мороз лед во многих местах оказался тоньше пятнадцати сантиметров, кое-где виднелись разводья и полыньи. Теплые воды текли по каким-то неведомым законам: то отклонялись вправо, то влево, петляли по всей реке. Опять машины то друг друга вытаскивают на буксирах, то люди толкают их, то, вырвавшись на уплотненный участок дороги, на большой скорости устремляются вперед, чтоб с ходу пройти через намет снега. Г. По профессии он был металлургом, по характеру — строгий, своенравный, энергичный, по душе — добрый, глубоко порядочный человек. Талантом убеждать, вдохновлять, поднимать настроение, настраивать людей на большой, тяжелый труд владел секретарь парткома, парторг ЦК ВКП(б) Михаил Афанасьевич Саратовских — человек деятельный, внимательный, чрезвычайно чуткий к людям. После окончания смены рабочие по той же тяжёлой дороге — двадцать пять километров — возвращались на Антоновскую площадку. Мокрая одежда быстро деревенела. Секретарем партийной организации Антоновской площадки был Николай Михайлович Куклин. Но в действительности все оказалось намного сложнее. Бывало, рабочие бросали под буксующие колеса свои телогрейки, лишь бы ехать, двигаться вперед, хоть и знали: там, на реке, и ждет их самое тяжкое. Потом он рассказывал, что всю дорогу подгонял себя: «Беги, беги, погибнешь, не останавливайся!». Началась зима. Нужно какую-то работу скорей завершить, подогнать объект — посылали бригаду Комиссаровой или Локтевой. «Ты что, струсил?» — спросил тот. За доброжелательность и заботу о рабочих, которыми он руководил, его уважали и доверяли ему. Оказался он способным инженером. Бывало, на собрании Комиссарова обращалась к работавшим на стройке мужчинам: «Ну, что, мужички, потягаемся: кто кого, кто больше процентов наработает?» А в конце месяца, после закрытия нарядов, шутили: «Эх вы, тыловые, баб не смогли одолеть». Вернулся довольный. В их обязанность входило наблюдение за льдом в контрольных лунках (а может, теплая вода изменит свое течение?..), иногда приходилось пробивать новые. Подружка ее, бригадир Галина Локтева, была такая лее веселая, озорная. «Не положено, а чего другие уступают?» «Да что ты с них возьмешь — мальчишки, им бы за партой сидеть». Работал в Госснабе СССР. Часто появлялся на Антоновской площадке управляющий трестом «Сталинскпромстрой» Н. Трест этот в то время осуществлял строительство Кузнецкого металлургического комбината и начинал подготовительные работы на площадке Западно-Сибирского завода. Единственный транспорт — грузовики с брезентовыми тентами. Мы поднялись на паровоз. Река была покрыта, казалось, бездонным льдом, и тем более поражали и тревожили видневшиеся кое-где длинные промоины, из которых струился пар. Наступило самое ответственное — испытание. — Струхнул малость вначале. За жизнерадостность, энергию, расторопность да за веселые украинские прибаутки ее любили не только девчата бригады, но и весь участок строителей. Наметить трассу железнодорожной переправы поручили гидрологам. Повязав платками лица от обжигающего холода, оставив лишь щелки для глаз, они и расчищали трассу переправы от снега и вмораживали плетни и шпалы. Нас обступили, каждый старался пожать руку машинисту. Необходимо было постоянно наблюдать за ее течением и температурой и проверять толщину льда. Они проложили дорогу с многочисленными изгибами, обходами ненадежного льда. Надо было торопиться. Голубой искристый снег ярко блестел, ослепляя глаза. Что бы вылить из них воду, пришлось ножом пройтись по голенищам. К тому же не было твердой уверенности, что теплая вода течет по раз избранному пути. В реку Томь Кузнецкий металлургический комбинат спускал теплые воды. Лед затрещал, послышался как бы глухой стон — во все стороны от паровоза на поверхности льда стали разбегаться трещинки, словно длинные иглы.
А как хочется сохранить память о небывалой ледовой переправе и героях-строителях. Строительство Западно-Сибирского завода было временно приостановлено: все ресурсы направлялись на восстановление разрушенных предприятий. Обкатка пути прошла нормально. Где-то, должно быть, этот акт хранится в архивной папке. Приступали к восстановлению многочисленных металлургических заводов Юга. Наш метод был признан правильным. Круглые сутки специальная служба осуществляла перевозки материалов через реку Томь. Период подготовки к стройке заканчивался, наступала пора самих строительных работ. И мы, участники этого строительства, никогда его не забудем. Город Сталинград и область полностью очищены от фашистов! Наша армия сокрушала немцев на Курско-Белгородской дуге. Вдоль пути стояла талая вода, рельсы под нагрузкой вагонов змеились вверх и вниз, шпалы подпрыгивали, а машинисты смело вели вагоны с тяжелым грузом. 3 февраля 1943 года радио сообщило долгожданную радостную весть: Сталинградское сражение завершилось полным разгромом фашистских полчищ. Скоро эшелон сибиряков со стройки Западно-Сибирского завода отправился на запад, в Сталинград. Переправляли вагоны до наступления весны. Прошло немного времени, и Государственный Комитет Обороны принял решение о восстановлении сталинградского металлургического завода «Красный Октябрь». Вернулись к стройке Западно-Сибирского гиганта только в 1955 году. Эта запись, сказал он, для истории. При подписании акта приемки железнодорожной ледовой переправы в эксплуатацию начальник отделения железной дороги сделал такую запись: «Ледовая переправа по своей протяженности наибольшая из всех когда-либо возведенных в Советском Союзе».
Ледовая переправа
